Комариная тантра

В июле мы с нетерпением ждали очередного приключения, и оно не примянуло.Речь идет о выездном тренинге по «тантре». Слово «тантра» здесь я осмелился взять в кавычки,потому что это код. Разные люди понимают под ним разное. И не затягивая повествование, скажу лишьчто на этих тренингах, происходят вещи труднодостижимые в повседневной жизни. Каждый получает столько,сколько сможет унести и делает потом с этим чего захочет.

Так вот, выездной тренинг — это особая разновидность тренингов, где не нужно возвращаться вечером домой,а можно тренироваться все время, даже ночью. И берут на такие тренинги не всех, а только уже закаленныхтреннигами «городского» формата. Ну так или иначе мы там оказались.

Место было интересное — берег реки Берди с одной стороны, лесистый холм с другой. До места добрались ужепод вечер. Не успели мы отдышаться, как нас взяли в оборот комары и мошки. Да не по-детски. Как мне кажется,по самым скромным меркам, хотя бы у половины присутствующих, возникла мысль как бы поприличней свалить на родину,ну или, сжав зубы, терпеть когда все это кончится. Реппелент не то чтобы совсем не помогал…Хотя некоторые скажут,что так оно и было.

Ну наконец-то настало время вспомнить о том, кто всю эту бодягу затеял. Его мы звали Петр, точнее Петя.(Лично мы с ним знакомы уже продолжительное время и очень его любим). Следующим утром была сделанапопытка исполнить приветствие Солнцу (впрочем у некоторых получилось, несмотря на гнус). Окончательно мы успокоились,после ритуала утреннего приветствия, где нам удалось остановиться, и начать воспринимать окружающие наскартинки с комарами, рекой, холмами и собственными опухшими лицами более расслабленно. Вот собственно здесь япро Петю и вспомнил (шутка ли ввести в транс в полевых условиях с комарами столько народу 🙂 ).Начиная с этого момента стало понятно, что тренинг состоится (по крайней мере, мне).

Первый день был посвящен выживанию, стройка сортиров, подготовка площадки для занятий, и т.п.Еще в этот день каждый из нас выбрал себе на некотором удалении от лагеря личное место, которое ему больше всего нравилось.В распоряжении было часа четыре, так что мы постарались. В дальнейшем эти «места силы» использовались дляуединенных медитаций.

Во второй день была запомнившаяся практика, когда каждая из присутствовавших женщин, вела мужчин на свое»место силы». У мужчин были завязаны глаза и их ощущения сводились только к тактильным, обонятельным и слуховым.Это продолжалось несколько часов, после чего, женщины кормили своих мужчин у костра, у последних добавлялисьвкусовые ощущения… Теперь представьте, что после всего этого, вы снимаете повязку и видите мир и наконец-то ту женщину,которая была с вами рядом. Хотя я сразу догадался кто 🙂

Мужчины тоже не остались в долгу, и на следующий день были в роли хозяев. Я помню, что меня очень вдохновляло то место,что я выбрал и принимать на нем гостей было очень легко и приятно. Потом у нас была баня, совмещенная с дыхательной практикой:в небольшой палатке с раскаленными камнями щесть плотно упакованных человек. После всего — прохладные воды Берди.Совершенно непередоваемые ощущения тела и состояния ума.

Еще одна врезавшаяся в память практика имела место на четвертый день. Это парная игра: слуга и хозяин. Первый долженсамозабвенно выполнять любые прихоти хозяина, а второй их придумывать (если быть внимательнее и мудрее, то можно найтитакое задание для своего слуги, которое потребует отказа от какой-нибудь внутренней границы его). Причемлимиты вобщем-то не оговорены. У меня вертелась мысль, что я смогу сделать сходу все, о чем у хозяина язык повернетсясказать, не считая чисто физических ограничений. Но мой прекрасный хозяин подвел меня к муравейникус огромными рыжими муравьями и сказал садиться — после предыдущих приказов на мне уже не было одеждыи были содраны колени. Тут меня клинануло, я сомневался ровно секунду, и плюхнулся туда голым задом.Как сдвинулась эта граница, ощущения внутреннего напряжения и последующего расслабления я помню и сейчас.Напоследок по приказу хозяина я должен был быстро сочинить стих, вот он:
Я счастлив быть твоим рабом —
Засунуть в зад себе репейник,
Лягушку съесть, ну а потом,
Сесть голой жопой в муравейник.

Хозяином моим по стечению обстоятельств оказалась Тоня.

Еще один эпизод связан с практикой «магазин». Происходило это примерно так.Выходит Петя и говорит, что сейчас каждый ради «общего просветления» отдаст, то что ему не жалко,и начинает с себя снимать одежду, описывая как же она ему дорога, в итогена нем не остается ничего, даже часы его пошли в общий котел. Когда решил выйти я,ничего особо жалко не было, но все-таки возникала мысль, как же я теперь без анорака-то и без сапог,да еще и фотоаппарат с кучей заснятых кадров… Ну простился со всем.После того, как у всех все закончилось, образовалась довольно внушительная куча всякогобарахла, и пошел процесс облачения. Нужно было взять то, что больше нравится и в чем бы тымог себя ощутить необычно. В итоге мне достались трессы и топ. И некоторое время нужно былопонаходиться в чужой шкуре. Сам Петя ходил несколько часов в очках на минус восемь.

На протяжении всего тренинга акцент делался на осознанности своих действий,и удалению механистичности, так например, сами мы не ели, нужно было кормить друг друга из ложки.

Ближе к концу практики по моим ощущениям становились все глубже, и описывать их здесья не хочу. Упомяну лишь как бы стандартную для различного рода психотерапевтическихупражнений практику прощения обид с их проговором, отказ от маски, которая тебе мешает, ипрактику последнего часа жизни. Они имели яркие внутренние и внешние стороны и как бы примернопонятны. После них у нас с Тоней началась еще одна жизнь. Всегда полезно сделатьревизию, ну а когда такую, то либо пан, либо пропал. Но это того стоит.Конец тренинга был ознаменован какими-то внутренними феериями, и чувством зарождения чего-тонеобычного внутри. Последние практики были каким-то внутренним праздником. И когда я сейчас о нихдумаю, то понимаю, что я не помню, как это все выглядело, но помню как это было там внутри,во «втором внимании», это осталось «под кожей».

«Уставшие и довольные возвращались они домой».

А могли бы и не возвращаться…